|Teddy's Case | Email | Feminocracy |This page may be freely duplicated and posted without changes.

---

---

Автор: Айлин Финкелстайн Картер (Ileen Finkelstein Carter)

Когда я впервые увидела шестилетнюю Теодору (Тедди) Кутсукис, она весила 45 фунтов (около 10 кг). Столько же она весила и в три года, когда ее отец в 1997 привез ее в Нью-Йорк.

[новая редакция: С Тедди продолжали плохо обращаться, и она часто оказывалась в больнице уже после написания этой статьи. В последний раз ее поместили в больницу (Westchester Medical Center) 1 апреля 2002 г.]

[новая редакция 2 линк]

Я увидела ребенка со многими отклонениями в умственном, физическом и речевом развитии, который вместо нормального детского поведения предпочитал сидеть, ползать или лежать на полу; девочка хотела, чтобы ее отводили в туалет за руку, и тащила с пола в рот все что попало.

Постоянно неуверенная в себе, она постоянно звала «баба», подбегая к любящему папе, чтобы он ее приголубил.

 Если собрать все, что я узнала из интервью, юридических и медицинских документов, получается рассказ о больной девочке, оказавшейся жертвой материнской жестокости, нарушений юридических норм и переходящего в сумасшествие феминизма.

Тедди родилась в Лос-Анджелесе 28 сентября 1993 года  в семье Фотиоса Кутсукиса, 46-летнего иммигранта из Греции,  Сьюзен Саморы Кутсукис, тогда ей было 43. [ссылка 1]

Тедди была нормальным ребенком, и при рождении ее здоровье не оставляло желать лучшего. Не было никаких врожденных заболеваний, а последующие исследования показывали отсутствие каких бы то ни было генетических пороков.

Господин Кутсукис приостановил свой бизнес, доход от которого выражался шестизначными цифрами, чтобы посвятить себя уходу за своей дочуркой. Он называл ее Гудини, считая, как он говорил, что она «необычайная умница и прекрасно развита физически».

Сразу после рождения Тедди ее мать подала на развод в Калифорнии, а затем начала готовиться к переезду в Орегон, где ей предложили руководящую работу. [ссылка 2]

Во время, когда господин Кутсукис уже подготовился к переезду и обустроил для них прекрасный новый дом, его супруга решила забрать Тедди с собой, оставив отца в одиночестве, и была вынуждена дать ему возможность заботиться об их ребенке только после его судебных исков.

В ноябре 1993 г. семья переехала в Медфорд, штат Орегон.

В январе 1994 г. госпожа Саморa уехала, забрав с собой Тедди, и подала иск господину Кутсукису – судебный запрет по поводу жестокого обращения к семье. Она отдала Тедди в круглосуточный детский садик. Господин Кутсукис отрицает, что он когда-либо жестоко обращался с семьей, и д-р Дэвид Оус (Dr. David Oas), назначенный судом эксперт по бракоразводным делам, позднее подтверждал это в своих свидетельских показаниях.

Госпожа Саморa никак не отзывалась на мою просьбу в интервью.

Когда настало время показать Тедди зубному врачу, мать отвела ее к такому, что во время чистки зубов ей пришлось держать Тедди вместе с двумя ассистентами (см. отчет зубного врача). Ее отец выбрал такого зубного врача, который разрешил Тедди посидеть у отца на коленях, когда проверял ее зубы, и работал с перерывами, если Тедди того хотела. Пока она была в кабинете, ей разрешали поиграть.

В июле 1994 г., когда ей было 10 месяцев (во время посещения Греции) у Тедди были обнаружены серьезные отставания в развитии. Такой диагноз поставила д-р Элен Скутели (детский невропатолог), которая порекомендовала провести ряд исследований, включая электроэнцефалограмму. Госпожа Саморa запретила мужу сделать электроэнцефалограмму, не давая тому «слишком рано» вмешиваться в медицинские проблемы Тедди. Господин Кутсукис в то время не был склонен делать что-либо против желаний супруги, осознавая катастрофические последствия в случае разлуки с Тедди.

По возвращении из Греции господин Кутсукис отыскал физиотерапевта и начал курс лечения Тедди. Госпожа Самора вновь потребовала от него убираться. Господин Кутсукис начал ухаживать за Тедди в своей собственной квартире, когда супруга была на работе.

6 октября 1994 г. госпожа  Самора подала в Орегоне заявление на развод.  

Когда господин Кутсукис упрашивал жену развестись мирно, предупреждая, что юридические баталии могут отрицательно отразиться на Тедди и привести к финансовой катастрофе, та уже наняла местного адвоката (который называл ее «убийственной для ребенка потаскушкой»), отказавшегося от любых контактов с господином Кутсукисом, хотя тот сам тоже нанял адвоката.  Господин Кутсукис говорил, что адвокат, Кристина Санц, впоследствии пыталась «обаятельно» уговорить его адвоката «на тайный сговор». [Госпожа Санц переехала в офис этого адвоката и работала в нем перед слушанием в Орегоне дела о разводе].

Зарабатывая исключительно большие для этого региона деньги, госпожа Самора настояла, чтобы господин Кутсукис или шел работать, или никогда не увидит Тедди. Предпочитая быть постоянно находящимся дома родителем, он занялся делом на дому и нанял соответствующий штат. Он заботился о Тедди с 8 утра и до того времени, когда госпожа Саморa ежедневно забирала Тедди после работы, и присматривал за ее выздоровлением.

В августе 1995 г. госпожа Самора, после трех припадков у Тедди, в конце концов, сделала ей электроэнцефалограмму в Rogue Valley Medical Center.

Тедди начала получать курс лечения от припадков, прописанный д-ром Элен Скутели, детским невропатологом, впервые обследовавшей Тедди 13 месяцами раньше.

Месяц спустя госпожа Самора в одностороннем порядке уменьшила количество времени, которое господин Кутсукис мог проводить в его доме, ухаживая за ребенком, с 10 часов утра до 6 часов вечера по будням и только по «его» выходным дням, или, попросту говоря, когда супруга сочтет это возможным.

В ноябре 1966 г. (после 9 месяцев сопротивления) госпожа Самора, в конце концов, уступила, и стороны начали установленную судом процедуру оценки попечения обоими родителями, выполняемую д-ром Дэвидом Оусом (лицензированный клинический терапевт и клинический психолог с 25-летним стажем).

В феврале 1997 г. д-р Оус  показал, что он бы рекомендовал, чтобы опекунство было отдано господину  Кутсукису. Он заявил, что решил так на основании «сильной биологической и эмоциональной привязанности Тедди к отцу». Он отметил, что «Тедди – это ребенок в рисковой ситуации со значительным отставанием в развитии, и я считаю, что господин Кутсукис является лучшим родителем и лучшим лицом, могущим обеспечить родительский уход за Тедди и применить особые методы обучения с целью ликвидации серьезных поведенческих проблем, у нее имеющихся». Он добавил, что такой домашний уход для ребенка с такими, как у Тедди, проблемами, предпочтительнее ухода вне дома.

Госпожа Самора отказалась пройти психометрические тесты и отказалась предоставить д-ру Оусу доступ к ее текущим психиатрическим записям истории болезни.

В условиях определенного судом посредничества, чему госпожа Самора также сопротивлялась, в декабре 1996 г. было подписано соглашение, по которому господин Кутсукис передавал своей отдельно проживающей супруге опекунство над Тедди при условии, что Тедди будет проводить дни с отцом, как это было ранее. В соглашении также было записано, чтобы супруга обсуждала решения в отношении образования и медицинского обслуживания с отцом до того, как они будут реализовываться.